Translation of Aleksey Mozgovoy's poem No. 34

Aleksey Borisovich Mozgovoy

To the Cadets

The grass is still and silent silk,

Yes, there’s the sky, but the bird’s unseen,

And, in the village, the live are missed

—they were—they were only sixteen.

They were young and live to romance,

That’s why they ignored the ugly, mean and base.

They were sure that spirit means no doubt

That they are born to fight and prevail.

Each of them dreamed of luck and return.

With a dance and embrace with their Mademoiselle

Losing her head when told of their heroic deeds,

While they go on adjusting discomfiting uniforms.

Such were the dreams—which fate doesn’t mean.

War is a lot which gives what one cannot choose,

So you see it now—the steppe is a mother’s home,

In which their youth stays, but they cannot move.

There the cadets’ corps lies in perfect rows.

Under the roll of drums and thundering shots.

On their shoulders still there is that golden shine,

And their father—the quiet Don for the eons to come.

Кадетам

Тихо, ковыль не шелохнётся.

И в небе птицу не увидишь, нет.

В станицу мало кто живым вернётся,

Им было по шестнадцать  лет.

Юнцы, в романтике военной,

Не видели той грязи что вокруг.

Была уверенность у них лишь несомненной,

Что вот они-то победят не вдруг.

Каждый мечтал, вернутся после боя,

И встретить на балу мадмуазель.

Вскружить ей голову рассказами героя,

Смущённо поправляя всё шинель.

Но то мечты, в реальности другое,

Война не дарит шансов ни кому.

И неподвижно, тело молодое,

Лежит в степи, как в родовом дому.

Кадетский корпус, стройными рядами,

Под барабанов дробь, ложится под свинцом.

В лучах горят погоны вензелями...

Им Тихий Дон стал домом и отцом.